С чего начать нашу новую колонку? Ведь как корабль назовешь, так он и поплывет. Учитывая мои политические и эстетические взгляды, я начну с небольшого рассказа «Месяц в Дахау» Владимира Сорокина. Помолясь, приступим.
Как часто можно видеть в романах Владимира Георгиевича, перед нами альтернативная историческая реальность, в которой СССР и третий Райх существуют одновременно и мирно соседствуют. Главный герой романа — это сам советский писатель Сорокин. Он получает отпуск на 28 дней, чтобы отдохнуть в лагере Дахау, куда и отправляется с Белорусского вокзала. Глумление начинается уже тут, так как герой видит рядом со статуей Сталина шестиметровое мраморное изваяние Ахматовой. Герой с наслаждением и сладострастием ждет пересечения границы ненавистного им СССР. Ткань реальности начинает постепенно истончаться, впуская в себя ужас и абсурд. Поезд прибывает, и Сорокина встречает двухголовая женщина в гестаповской форме, в которую он страстно влюблен. Мутация случилась в результате воздействия радиации во время атомной бомбардировки Лондона. А дальше начинается характерные для раннего Сорокина ультранасилие и полный распад языка.
Герой попадает из одной тоталитарной системы в другую, но восприятие Райха и сопутствующего ему насилия носит для автора явно мазохистский характер. Мазохизм — это вообще одна из главных тем рассказа. Автор последовательно проводит нас через ряд камер, в каждой из которых герой подвергается изощренным физическим и моральным пыткам. От раздавливания детородных органов под разговоры о Достоевском, до поедания супа из мяса свежеубитой пионерки. На месте массовое испражнение на лицо главного героя и сцена секса с эсэсовской овчаркой. Но не будем портить вам удовольствие и спойлерить. Сами все увидите. Все это немного напоминает «120 дней Содома» незабвенного Маркиза де Сада. Постепенно речь и сознание Сорокина распадаются и заканчивается текст просто вольным набором выкриков-ассоциаций умирающего мозга.
Что Сорокин хочет нам показать этими дикими сценами насилия и растаптывания самой сути человеческой личности? Где-то я видел большое исследование «Месяца Дахау». Там автор пишет, что текст посвящен непростому взаимоотношению русского и немецкого народов (тут я не выдержал и заорал). Смысл рассказа мне все же видится в другом. Надо понимать, что любовь — это не только приятные гормональные игрища, но часто — власть и тоталитаризм. И ни один тоталитаризм не отличается от другого. Будь это тоталитаризм Райха, СССР или мазохистский тоталитаризм внутри твоего собственного сердца.
Почему следует читать этот текст? Творчество Сорокина можно условно разделить на две части. В ранних своих текстах Владимир Георгиевич шокирует и повергает читателя в болезненную прострацию с помощью многочисленных физиологических подробностей. В поздних работах ставка делается скорее на постмодернистскую стилизацию и изощренное издевательство над базовыми символами и смыслами Ресурсной Федерации. В «Месяце в Дахау» почти нет виртуозной сорокинской имитации других текстов, зато есть классические приемы с хлещущем через край насилием и постепенным распадом языка, в конце которого мы продолжаем понимать происходящее только с помощью интонаций и ассоциаций. Именно в этом рассказе мы видим все основные приемы Сорокина-провокатора. Того самого Сорокина, от книг которого загорелись задницы политических активистов из движения «Сосущие вместе». Напомню, что хунвейбины на зарплате начали визжать про «порнографию» и забрасывать прокуратуру заявлениями с требованиями запретить, сослать и расстрелять.
Оговорюсь, что поздний Сорокин совсем неплох, нет. Но будем честны — все мы любим тексты Владимира Георгиевича не за политическую сатиру, а за нечто другое. Рекомендуемый нами текст позволяет сполна погрузиться в это самое «другое». Приятного путешествия, дорогой читатель, и не забывай про мастурбацию перед ротой женского батальона сразу после порки.
