Сегодня день смерти Виктора Цоя. Раньше в эту сумрачную дату было принято следить за собой и избегать встреч с «Икарусами».
Последовательные нефоры и идейные говнари совершали паломничество на стену Цоя в своем городе, где неистово орали «Группу крови» под расстроенную гитару, а ближе к вечеру весело били друг другу ебла. Потом можно было целую неделю ходить с мордой цвета медного купороса и вспоминать знаменательную дату.
При всей спорности культового статуса группы «Кино», она так или иначе стала полноправным культурным феноменом, выпустившим из бутылки «Три топора» демона русского рока. Пандемия «киномании», охватившая всю страну с выходом фильма «Игла» и альбома «Группа крови», вполне объяснима. Слишком уж удачно отразились в одном человеке вторая рок-волна, образ советского Брюса Ли и дворовый протест.
Неожиданная и нелепая смерть поставила вместо точки многоточие, породив даже не новый жанр, а новую эстетику, пускай и не всегда приятную глазу. Потому в цивилизационном смысле Цой до сих пор жив и прокуривает наше небо дымом заводских труб.
А нефоров и говнарей уже нет. Остались лишь отдельные краснокнижные реликты, обреченные на вымирание. И это не плохо и не хорошо. Просто кончается лето, а отвечать на письма больше некому.
