Мрачно охуеваем с византийского лицемерия россиянской общественности. Все тут в едином порыве комсомольского негодования обрушились на Ксюшу Собчак за интервью со «скопинским маньяком» Виктором Моховым. Даже ЛГБТ-депутаты от ЛДПР перевозбудились после баньки и теперь требуют запретить всех маньяков, любые интервью и саму Собчак. Блядь, да у нас в стране так-то 20 миллионов людей живут за чертой бедности, в натуральной нищете. Ау, законописцы?
На самом деле интервью с Моховым — это большая журналисткая удача. Ведь настоящий журналист должен стоять по ту сторону добра и зла, как завещал старик Ницше, и ретранслировать реальность, какой бы она ни была. Пускай и во всем откровенном уродстве, ведь даже в уродстве порой скрыта потаенная красота, и нужно только найти точку входа в этот «Черный вигвам». Другими словами, журналист должен уметь даже не вглядываться в бездну, а ее перед нами открывать. Если тебя такое смущает, то ты не журналист, а обыкновенный инфолакей. Ну или сотрудник пресс-службы.
Что касается самого интервью, то оно скорее удалось, чем нет. Тут даже с точки зрения внутренней структуры к Собчак сложно придраться, вот маньяк, вот его жертва, а здесь улыбчивый следак на фоне хтоничего пейзажа умирающего Скопина. Баланс добра и зла соблюден почти с библейской точностью. Образы героев тоже вполне себе раскрыты. Например, выяснилось, что скопинский маньяк на самом деле никакой не маньяк, а обыкновенный насильник, деревенский придурок, которому до таких королей жанра, как Александр Пичушкин, примерно как Прилепину до Лимонова. Отдельного уважения заслуживает его жертва Екатерина Мартынова, которая после 3,5 лет кромешного ужаса жизни во тьме бункера, смогла найти себе силы не только жить, но и радоваться жизни.
Не обошлось и без хуйни. Вместо опытного судебного психиатра Собчак зачем-то пригласила какого-то «профайлера» (это вообще профессия?), которая выдавала тейки на уровне продавщицы «Пятерочки», в духе «он такой злой, потому что его обижала мама», «он дрочит три раза в день, потому что ему приятно». Ну и сама Ксюша не всегда могла сдерживать свою внутреннюю ленинградскую хабалку. Каноничный пример был в разговоре с Мартыновой: «Ты же попала к нему девственницей? Ну потом-то ты девственницей быть перестала». Ну или «а ты знала, что он тебя хотел залить заживо бетоном? Не знала? А он хотел!». И далее со всеми остановками. Но тут человека уже не переделать.
Все нормальные журналисты были бы счастливы сделать подобный материал. И не с сельским дурачком Моховом, а с настоящим Мефистофелем. И наш дорогой «Под лед» обязательно это сделает. Ведь мы всегда держим слово. Пока же будем просто завидовать.
