Намедни был день рождения Егора Летова. Он прошел почти незамеченным. Впрочем, Летов бы понял и простил (и охуел бы с происходящего, как и все мы).
Впрочем, чтобы окончательно не захлебнуться волной нынешного рфийского позора, иногда стоит говорить и на отвлеченные темы. Так что расскажу вам личную историю.
В моей ненавистной школе было два самых бессмысленных предмета — это литература и труд. Русская литература преподавалась преступно плохо. Причем настолько, что эффект от учебного курса по какой-нибудь «Капитанской дочке» можно смело сравнить с утилитарной пользой от выпиливания лобзиком. Будучи неформалистым подростком с претензиями, я жил в мире «книжек с оранжевой обложкой», Балабанова, Лимонова и, конечно же, Егора Летова. Потому лошадиные дозы Пушкина с его несуразными дуэлями, туповатыми барышнями и почему-то няней могли служить лишь касторкой для моего тогдашнего уровня культурного потребления. Спасибо конечно, но ищите, дурачки, глупее себя.
Только спустя годы я смог вновь обрести и до конца осознать реальный масштаб «нашего всего». Теперь даже иногда читаю по Пушкину лекции школьникам. Что поделать — детская травма. Летов же меня не покидал никогда. В случае с ним мне даже не приходилось ничего переосмыслять. Это было бы также вздорно и нелепо, как переосмыслять свою руку или ногу. Летов был и навсегда останется органичной и вместе с тем фундаментальной частью моего внутреннего мира. Моим всем.
Когда я обосновался в русской столице, то поход на «Гражданскую оборону» стал естественной и, главное, достижимой целью. Я успел побывать на двух концертах в Москве, на двух последних концертах. Это было настоящее явление в моей жизни. Только представьте, толпа из немытых панков, краснокнижных интеллигентов, диких десантников и обкуренных хиппи с первым грязным аккордом летовской гитары превращается в единый организм, становится одной сутью, то затихающей, то вновь взрывающейся, согласно своим внутренним, неизъяснимым законам.
Со сцены смотрело честное лицо сибирского раскольника, объявившего войну всей реальности. В какой-то момент мне показалось, что он святой, а на его плечах сидят ангелы. Вокруг бесновались толпы, на меня падали какие-то люди, а я просто стоял как истукан. Воробьиная. Истошная. Оскаленная. Хриплая. Неистовая стая голосила во мне. Она и сейчас во мне голосит. И всегда будет.
С тех пор прошло немало времени. Самый бескомпромиссный музыкант в постсоветской истории стал самой компромиссной культовой фигурой. Летов сегодня — это уютная раковина для улитки какой угодно расцветки. Даже нападать на Летова в 2022 году можно либо из чистого хулиганства, либо в силу дурного образования. Как и на Пушкина. Ведь и у Александра Сергеевича один процитирует «В глубине сибирских руд», а другой обязательно ответит «Клеветниками России».
При этом Летов — это самый полноводный источник современной русской музыкальной традиции. Источник самой влиятельной формы искусства сегодня. Как Пушкин — традиции русской классической литературы. Самой влиятельной формы искусства XIX века. По сути Летов сейчас и есть актуальный Пушкин. Наш общий новый Пушкин.
Так что винтовка — это действительно праздник. Ведь в пизду уже все полетело.
