После гибели Егора Просвирнина сотни (если не тысячи) людей написали, как изменил их жизнь «Спутник и Погром», научил любить Родину, не стыдиться быть русским, чистить зубы и принимать душ каждый день. И это во многом правда. В первую очередь «Спутник и Погром» был не про идеологию и пропаганду, а про эстетику и гигиену.
Спустя два месяца началась большая война на Украине (и даже и не думает заканчиваться). С началом большой войны сотни (если не тысячи) людей написали, как же сейчас не хватает Егора Просвирнина. Стали гадать, что бы Егор сказал, чего бы не сказал. В основном, конечно, говорили о том, как бы он вдохновлял русское воинство на подвиг. И даже стали писать собственные фанфики. В фанфиках было много душного пафоса, но сильно недоставало ума. Гораздо реже говорили о том, что бы Егор написал о зерновых сделках, сдаче городов и прочих удивительных перегруппировках. Наверное, потому что боялись. Даже подумать.
Интересно, что при жизни многие из них Егора ненавидели, пытались при малейшей возможности уколоть, оскорбить, унизить. Теперь это все друзья, соратники, близкие и дальние знакомые. Ведь бумага, как известно, стерпит все, а человеческая память коротка и мозаична. Тут помню, а здесь не помню. Тут друг, а здесь соратник. И это понятно и даже почти простительно. Потому что всем вам без Егора стало страшно и пусто.
Впрочем, он всегда славился тем, что говорил такие вещи, о которых большинство боялось или физически не могло подумать. Но весь этот год наша страна прожила уже без Егора. И без него Россия оказалась сиротой, а ее дети попали в интеллектуальный вакуум, который нельзя заполнить ни цитатами Сергея Бодрова, ни бабками с флагами любых оттенков. Есть кровь, есть смерть, есть боль, но отрефлексировать и объяснить происходящее уже почти никому не под силу. Остались лишь пара-тройка глуповатых лозунгов-кричалок да финка ЛГБТ. Черная. Глухая. Тотальная. Пустота.
Казалось бы, страна ушла на войну, а нация должна расцвести своими юнгерами, хемингуэями, да хотя бы и ремарками. Словно яблоневый сад русской весной. Но ничего подобного не произошло. Русская весна не наступила, грачи не прилетели, а тех, что все-таки попытались прилететь, сбила вражеская ПВО. После того, как одним студеным январским днем мы предали земле тело Егора, зима в России и не думает заканчиваться.
Возможно, вы подумаете, что я сгущаю краски и сознательно драматизирую. Это не совсем так. Вернее, вообще не так. А если не верите, то напомните мне, кто точнее и логичнее всего описал произошедшее с РФ в 2022 году? Не знаете такого? Ну тогда я вам подскажу:
РФ вступила с Европой в конфликт насчёт разногласий по земельному вопросу. Лояльных кадров даже губернаторского уровня не хватает в самой РФ — не дай бог кого завоюем или присоединим, как с телефонным правом вместо государства управлять новыми территориями? Это уж не говоря о том, что рост санкционного давления требует роста компетентности госаппарата. Единственное, что пока спасает дорогих россиян — это то, что с другой стороны фронта такие же кретины. Тем не менее, РФ придётся трансформироваться в настоящее государство, вступить в полноценный конфликт и победить — или рухнуть. Бронтозавры все ещё надеются чуть-чуть поездить танчиками и тихо всё потом порешать, ещё не осознав, что они стали козлами отпущения, на них все грехи, никто ничего решать не будет, а уж после танчиков — тем более. России вновь нужно завоёвывать место под солнцем. Для этого России нужно стать государством. Для этого правящие элиты должны поделиться своей властью с государственными институтами.
Это строчки из последнего текста Егора — новогоднего обращения 2021 года. Текст вышел уже после его смерти. И в 2022 году произошло ровно то, что Егор и описал. Буквально до каждой точки и запятой. Но его больше с нами нет, и как нам жить и чего ждать в следующем году, сказать больше некому.
Внимательный и дотошный читатель может легко найти этот текст и возразить. Мол, текст-то был вообще не про то, а про целые государства на блокчейне и новый дивный мир даркнета. И вроде бы модерновый 2022 год с линиями фронта, штурмами в духе Вердена, с главными традиционными ценностями в виде газа и нефти все это опровергает.
Так да не так. Государства тяжелы, неповоротливы и часто не поспевают за человеческой мыслью. Впрочем, наркоманы из даркнета, совершающие диверсии на стратегических объектах в РФ за дозу и кусок свастики, лишь подтверждают правоту Егора. Новый мир наступает, но в России почти некому его осмыслить.
И если страна со смертью Егора осиротела, то почти каждый участник его редакции оказался на грани личной катастрофы. В итоге «Царское телевидение» закрылось, все разошлись. Общее горе действительно объединяет, но объединяет совсем ненадолго. Ведь между людьми все-таки должно быть что-то большее, чем лишь слезы и печаль.
Весной часть бывшей редакции ЦТВ вышла из тяжелого нокдауна и начала с нуля новый проект — «Обыкновенный царизм», собирая голыми руками острые осколки прошлого в ревущем и грохочущем мире настоящего. И это никакое не «продолжение дела Егора», а дело собственное. В конце концов я меньше всего готов обмазываться пафосными клятвами и обещаниями, чтобы потом их не сдержать. Для такого у меня недостаточно гибкая совесть.
Впрочем, в воображаемом кресле учредителя, сооснователя и даже просто главного редактора идеологического или политического медиа я до сих пор чувствую себя неуютно. Мне всю жизнь хотелось просто писать книжки и рассказывать истории, а не строить новую Российскую империю или там РНГ. В конце концов для этого всегда был Егор, а теперь Егора нет. Тем более, что делать фанфик по мотивам его творчества мне меньше всего хочется в этой жизни.
И потому без Егора часто бывает не по себе, а иногда становится очень тошно и совсем темно. Хочется просто махнуть на все рукой и хлопнуть дверью навсегда. Честно, мне и сейчас этого хочется. Но смущает ровно одно — этот Бесконечный Зимний Год и не думает заканчиваться. А значит нужно что-то делать, как-то бороться и точно дожить до весны. Русской весны.
А значит судьбу не выбирают. И все книжки, все истории придется отложить до весны. И упрямо и усердно работать. Чтобы грачи прилетели. Чтобы наш яблоневый сад расцвел, а вместе с ним и расцвели русские юнгеры, хемингуэи и даже ремарки. Эта мечта, ради которой стоит работать. Мечта, ради которой стоит жить.
Ведь в отличие от вас, я точно не знаю, что бы сейчас сказал или сделал Егор. Но отчего-то мне кажется, что он был бы точно не прочь, чтобы русские победили в войне. И этот Бесконечный Зимний Год наконец закончился.
Но заканчивать его придется собственными руками. Возвращать русскую весну, а вместе с ней и лето. Потому что в нашем доме взрослых не осталось. Не осталось даже старших братьев и сестер. Остались только мы с вами, русские сироты. Сироты с общей историей, культурой, а главное, судьбой. И я готов ее с вами разделить до конца. Как когда-то был готов Егор.
