Мне нравится Ваганьковское кладбище тем, что оно очень точно отражает иерархию и дух нашей страны.
Например, на центральных аллеях вперемешку с заслуженными советскими актерами и спортсменами лежат уголовники. Упыри братья Квантришвили и вовсе раскинулись в мраморе едва ли не рядом с Высоцким.
Или вот Дмитрий Евгеньевич Данилов. Сразу видно — человек был авторитетный. Сказал — сделал. Еще смешнее, что неподалеку находится кенотаф Соньки Золотой Ручки (реально она там не лежит). Говорят, что перед тем, как отправиться на серьезную делюгу, нужно сходить к Соньке и попросить фарту и масти.
Даже Есенин стоит скромно в уголочке. Поэт, конечно, заслуженный, но всего лишь поэт, а не реальный авторитетный деятель или начальник. Впрочем, к Есенину на Ваганьково действительно не зарастает народная тропа.
Обиднее за других. Например, где лежит поэт и сценарист Шпаликов не знают даже местные бомжи. В свое время Шпаликова я нашел раза со второго-третьего. А между прочим это сценарист «Я шагаю по Москве» и действительно хороший поэт.
Удавился на собственном шарфе от отсутствия работы и безденежья. После себя оставил 57 копеек и множественно непоставленных при жизни пьес и ненапечатанных стихов.
Эпитафия на могиле Шпаликова гласит: Страна не пожалеет обо мне, но обо мне товарищи заплачут. Наверное, точнее и не скажешь.
Продвигаясь в глубину кладбища, представил себя товарищем Шпаликова. Все чаще стали появляться памятники дореволюционным полковникам, а уже в самом конце — монумент жертвам трагедии на Ходынке.
И в жизни, и в смерти существует две России. Одна — страна начальников и авторитетов. Вторая — полузабытых поэтов и полковников, к которым никто не ходит.
Лично я выбираю вторую. И в жизни, и в смерти.
