Лет десять назад я устроился в маленькую консалтинговую компанию. «Консалтинговая» означало, что мы обслуживали бизнес. Помогали коммерсантам прыгать по ухабам российского права и не ломать ноги. «Маленькая» означала, что с моим приходом штат компании увеличился в два раза.
Тогда мне было откровенно наплевать, где работать. Меня туда пристроили, а я не возмущался. Надеялся, что у меня будет тихая никчемная работа, после которой, как в школе, я смогу заниматься своими делами — играть в компьютерные игры, слушать музыку, писать великий роман и дрочить. В целом, жизнь практически не отклонилась от задуманного плана. Только роман я так и не написал. Наверное, это к лучшему.
Компания принадлежала ловкой изворотливой даме. Она напоминала лису. Несмотря на все очарование и внешнюю хрупкость, начальница могла поставить на место двухметрового кавказоида из верхнего палеолита. Пестрый состав клиентуры приучил ее быть жесткой и беспощадной.
Летом начальница ходила в коротком платье. Я всегда мог заметить, сколько килограммов она набрала. Вырез платья греховно округлялся.
Сзади все резче выступала пленительная посадочная площадка. Я с трудом отрывался от этой картины, чтобы вернуться к работе. Позже от работы меня отвлекало все на свете — от статьи про обратный осмос до кишечных газов после хавчика в столовой. Начальница, конечно, волновала мои чресла, но если говорить о работе, то я просто оказался лодырем.
Больше я нигде не встречал такого количества оригинальных персонажей. Даже когда спустя несколько лет я снова занялся консалтингом, былым весельем и не пахло. Новый работодатель был посолиднее, так что клиенты в основном состояли из унылых мудаков, скрывающихся за сонмом менеджеров и юристишек. От общения с ними хотелось блевать.
Всего за четыре года я познакомился с русскими бандитами, молдавским рецидивистом, таджикским банкиром, туркменским мошенником, перестаравшимся коллектором и молодым предпринимателем, проебавшим десять миллионов на купонном бизнесе. Приз моих симпатией, конечно же, выиграли бандиты. Кого среди наших клиентов не было — так это крупных компаний. Серьёзных предпринимателей, важных индюков и требовательных ублюдков. Их дурили крутые консалтинговые компании типа Pwc. Мы от этого совершенно не страдали, те же бандиты платили щедро и не ебали мозг.
Поскольку тогда я был юным щеглом, то бандиты относились ко мне по-отечески — угощали, наливали и травили хладные сказы. Это была веселая артель неунывающих мошенников, промышлявших нехитрым рейдерством, подпольными казино и угоном автомобилей. Возглавлял артель лысый дядька, Петр Львович, чрезвычайно напоминавший Стаса Барецкого.
Только вместо необъятного малинового пиджака он носил удобный спортивный костюм с лампасами. На шее висела впечатляющей толщины голда, на руке — четки.
Как ни крути, любой стереотип имеет под собой реальную основу. Подручные у Петра Львовича тоже подобрались экзотичные. Мозгом команды был некий Повар, мужчина в возрасте, одевавшийся как банкир начала девяностых.
Его усам мог бы позавидовать Якубович. Некоторые время Повар томился за решеткой, обдумывая новый гениальный план, но к моменту моего появления уже вернулся из царских застенков.
Мальчиком на побегушках служил бывший сотрудник ФСБ по прозвищу Пися, худой белобрысый парень. Пися прекрасно стрелял из пистолета, был тих и застенчив, как юная дева. Судя по всему, для Петра Львовича он не только носил еду из Мака. На прозвище свое Пися реагировал спокойно. Когда мне надо было съездить по делам Петра Львовича, Пися любезно развозил меня на престарелом «Гольфе», не по годам резво носившимся по Москве.
Четвертым постоянным членом гильдии воров был Женя, профессиональный автоугонщик. Постепенно это ремесло приносило все меньше доходов артели, поэтому благородные доны переключились на рейдерство. Женя же переквалифицировался в учредителя многочисленных контор, вовлеченных в запутанные и бестолковые схемы.
По сравнению с девяностыми рейдерство сильно эволюционировало, причем в бюрократическую плоскость, поэтому умение хитро обойти закон значило больше, чем умение Писи метко стрелять.
Вооруженный захват практиковали в основном чеченцы, но их услуги были настолько непредсказуемы и полны ненужных издержек, что польза стремилась к нулю.
Для бандитов я выполнял разную бумажную работу, грошовую по сложности. Сидел в углу, готовил документы, изредка отвлекаясь на сортир или Декарта. Мне казалось, что если я буду читать Декарта, то стану умнее. Позже я пришел к выводу, что если не строить из себя претенциозного кретина, то это будет практически тождественно чтению Декарта.
Бандиты некоторое время хулиганили по мелочам, отжимая хромой бизнес у расслабившихся собственников, пока не наткнулись на компанию со зданием в Москве.
Золотая жила! Тогда они, при нашем горячем участии, развили бурную деятельность. С одной стороны, бандиты пытались выцарапать компанию у ее владельцев, чтобы добраться до здания. С другой, они же предлагали свои услуги антирейдеров хозяевам. Это было довольно разумно, учитывая, что одним примитивным подлогом документов вопрос не решался. Если удача отвернулась бы, и здание осталось у владельцев, то бандиты, по крайней мере, получили бы деньги за успешное противодействие самим себе. В конце концов, они смогли частично перехватить управление компанией, поставив во главе официантку из «Япошки». Чтобы официантка не болталась непонятно где, ее пристроили к нам на работу.
Так у меня появилась помощница, управлявшая компанией с многомиллионными активами. Я не возражал, тем более, что она взяла на себя всю беготню. В силу возраста помощница плохо представлял себе, во что она впуталась. Позже у нее начались серьезные проблемы со здоровьем, так что вся эта карнавальная история потеряла для нее всякий интерес.
Похоже, история со зданием стала вершиной их деятельности. Удача никак не хотела снять трусы и дразнила раскованными позами. Бандиты все реже появлялись у нас, поскольку даже мы не могли им помочь.
Петр Львович неожиданно ударился в православие, о чем он с удовольствием нам рассказывал. Не знаю уж, отчего он так резко изменился. Видимо, разуверился в воровских богах.
На самом деле, времена таких, как Петр Львович, просто ушли. Бандиты переоделись в пиджаки, мундиры и рясы. Чем больше экономика перетекала под государственную опеку и владение, тем больше зависело от коррумпированных чиновников, торгующих своим положением. Мы живем в странное время, когда преступники могущественны, властны и одновременно бесконечно уязвимы перед своим работодателем. Самые бесстыдные преступления совершают рыхлые бесцветные дядьки, которых больше не закапывают в лесу, а делают героями сюжетов в СМИ и отправляют в вип-камеры. Эпоха ловких джентльменов без роду и племени, вытряхивающих мошны купцов, затерялась в начале нулевых.
Впрочем, на рейдерах мое знакомство с бандитами не закончилось. Практически сразу после ухода Петра Львовича под покровительство Христа, к нам заявился рецидивист Вова из Молдавии. Выглядел он до одури стереотипно, разве что в офисе все же сел на стул, а не на корты. Начальница ему так сильно понравилась, что ей пришлось показать коготки. Рецидивист нисколько не обиделся и далее общался с ней исключительно в коммерческом ключе. За что именно рецидивист отсидел, я так и не узнал. Последний его срок закончился всего за полгода до приезда в гостеприимную Россию. В ФМС, видимо, считали, что молдавские рецидивисты проходят по категории «инвесторов».
Вова нашел золотую жилу в виде счетчиков воды, на которые тогда массово переходили в Москве. Схема не отличалась сложностью — Вова закупал на заводе счетчики и от лица районных ГБУ ставил их в квартиры. ГБУ получали откат, заводы — спрос, жильцы — счетчики, а Вова — прибыль. Разумеется, все делалось настолько нелегально, насколько это было возможно. Никаких красивых сертификатов и свидетельств, как сейчас. Вова верил, что эта затея озолотит его, и он купит «гелик».
Иначе и не было смысла приезжать в жирную Москву. Через полгода Вова купил «Киа Рио». Эта насмешка судьбы так сильно его подкосила, что он бросил затею с счетчиками и исчез из нашего поля зрения. Я был только рад, мне он сильно не нравился. В отличие от веселых рейдеров, Вова источал вполне реальную опасность. Такие же, как у него глаза, я видел только еще у одного нашего клиента — коллектора Димы.
Дима работал с проблемными долгами. Точнее — с проблемными заемщиками. В основном это были несчастные предприниматели, запутавшиеся настолько, что деньги они брали у кого попало. «Кто попало», отчаявшись вернуть положенное, по дисконту продавал долги таким людям, как Дима. А вот Дима уже ставил точку в кредитной истории клиента.
Пять лет назад Дима поставил точку настолько категорично, что заемщик воспарил в небеса, где он, может быть, когда-нибудь встретит обретшего веру Петра Львовича, в спортивном костюме и с четками.
В общем, после срока Дима несколько поиздержался и искал легкую подработку. О возврате в «коллекторский бизнес» он и не думал, хотя его нисколько не беспокоила нравственная сторона работы. Дима пытал коммерсантов, преследовал их, давил психологически, время от времени избивал. Это была работа, как и любая другая — просто работа. «Я ведь мясник», — философски резюмировал Дима.
Коллекторство было в прошлом, так что Дима переквалифицировался в зиц-председателя. Какой-то добрый приятель собирался повесить на него несколько компаний-прокладок за небольшую мзду. Понятно, что ничем хорошим это не пахло, но это меня не касалось. Мы поехали к нотариусу.
Нотариуса самого когда-то поставили на ноги бандиты. Это был невысокий крепкий мужик с вечной недоброй улыбкой и колкими глазами. Типичный уголовник из Мордовии. Бандиты купили ему лицензию, нашли место и обеспечили помещением, чтобы он прикрывал их махинации. Лет 15 нотариус отрабатывал долг, пока не лишился лицензии, похоронив карьеру. Но это было позже…
Вова и нотариус поняли друг друга с одного взгляда. Оба усиленно походили на мордоворотов из плохих сериалов про плохие девяностые.
Только нотариус предпочитал цветастые рубашки спортивным костюмам. Вова дыхнул на нотариуса мощным сложным перегаром. Нотариус ухмыльнулся: «Отмечал?» Вова закивал головой.
Больше нотариус к нам не приставал, а Вову я больше не встречал.
Они все исчезали, все эти реликты девяностых и частично — нулевых.
Меняли квалификацию, попадали в тюрьму, нищали, умирали, находили мирскую работу, в общем — растворялись, как туман. Все эти люди-сорняки, беспокойные, дикие и неуживчивые, вымерли в эпоху развитого путинизма. Теперь бал правят бандиты-чиновники, бандиты-менты и бандиты-депутаты — бастарды, рожденные от кровосмесительного брака между государством и преступностью. А мелкий криминал стал прерогативой кавказцев, вести дела с которыми мне не советовали сами кавказцы.
К четвертому году работы вся эта буффонада мне изрядно надоела. Я пресытился шизоидными персонажами, веселыми приключениями и начальницей. Воровство документов, взятки, подделка подписей в банковской карточке и изготовление печатей органов государственной власти, подлог, обналичка… Последней каплей стал вызов на допрос, после которого я решил сменить деятельность на более спокойную.
Иногда я скучаю по тем денькам, но совсем немного. Хорошо, когда приключения в сером консалтинге — тема для рассказа, а не содержание уголовного дела.
