Свят Павлов: Поздравляю с регистрацией в кандидаты на выборах в Мосгордуму. История с недопуском к выборам оппозиционных кандидатов стала одной из центральных тем этого месяца. Почему ты участвуешь в митингах в их поддержку, если тебя самого до выборов допустили?
Роман Юнеман: Тут важно оговориться, что я участвую в протестах не потому, что поддерживаю взгляды всех кандидатов, а потому что считаю, что люди, собравшие нужное количество подписей, должны быть допущены до выборов. Независимо от политических взглядов. Хотя некоторых кандидатов я действительно поддерживаю, например, Костю Янкаускаса (муниципальный депутат в Зюзино, не допущен до выборов в Мосгордуму — ред.).
Свят Павлов: Другими словами, это твой политический принцип?
Роман Юнеман: Да. Я всегда говорил, что выступаю за политическую конкуренцию. Потому считаю недопустимым отказывать кандидатам в регистрации по заведомо фальсифицируемой процедуре. Для меня это принципиальная история. Более того, в сложившейся ситуации нужно допустить до выборов в принципе всех, кто собирал подписи. Эта ситуация напоминает историю, когда сломались турникеты в метро, но тех, у кого есть билет не пускают, а, скажем, безбилетников от «Коммунистов России», которые никаких подписей не собирали, допускают.
Свят Павлов: Очевидно, потому что это спойлер кандидатов от КПРФ.
Роман Юнеман: Да. Когда турникеты в метро ломаются, нужно пропускать всех. Пускай даже пройдет и часть безбилетников. Сейчас избирательный турникет явно сломался.
О ЧЕМ ПРОТЕСТЫ В МОСКВЕ?
Свят Павлов: Я понял твою аллюзию. Лидерами этих протестов являются такие либеральные оппозиционеры, как Любовь Соболь, Илья Яшин и Дмитрий Гудков, тебе близки их политические взгляды?
Роман Юнеман: Я с ними не солидарен политически. Но тут нужно понимать, что я в деталях не погружался в их политические взгляды.
Свят Павлов: Ну они всем же известны. Скажем, по той же Украине и Крыму.
Роман Юнеман: По внешней политике я с ними не солидарен. Хотя, что думает Любовь Соболь по внешней политике, я, например, не знаю.
Свят Павлов: Полагаю, то же самое, что и ее начальник Навальный. Если тебе не близки их взгляды, то тебе не кажется, что, оказывая им поддержку, ты в сознании электората из независимого кандидата становишься их сторонником или соратником? Например, солидаризируешься с так называемой «минутой молчания» в «память о погибших в конфликтах с Россией украинцах и грузинах» на Трубной площади?
Роман Юнеман: Начнем с того, что описываемое тобой событие («минута молчания» — ред.) прошло поздно вечером на Трубной площади, когда уже не было организаторов. Там были свободные выступления из толпы, и на самом видео слышно, что далеко не вся площадь была с этим солидарна. Это просто дисклеймер. Второй дисклеймер. Если речь идет о допуске к выборам независимых кандидатов, то протест должен быть именно об этом. Конечно, есть риск, что меня могут как-то связать с этими вещами, но я не собираюсь поступаться своими принципами. Тем более уж слишком долгую цепочку умозаключений нужно провести, чтобы меня как-то солидаризировать с этой «минутой молчания».
Свят Павлов: Нет, можно сказать, что Роман Юнеман поддерживает Яшина и Соболь, а они в свою очередь скорбят по «мертвым украинцам и грузинам».
Роман Юнеман: Я поддерживаю конкретное требование — допуск кандидатов. Всем своим избирателям я всегда оставляю свой телефон, по которому со мной можно связаться и уточнить мою позицию. Люди же, которые следят и помогают моей кампании, прекрасно в курсе моих политических взглядов. Другое дело, что сейчас прокремлевские каналы отрабатывают линию «Юнеман — националист-навальнист».
Свят Павлов: А ты не навальнист и не националист?
Роман Юнеман: Я не навальнист. Слово «националист» я не очень люблю, потому что националистами себя называют все подряд: сталинисты, монархисты и даже гитлеристы, да кто угодно. Я — национал-демократ.
Свят Павлов: Хорошо, определились с твоими взглядами. Расскажи, почему в ходе протестов собственно московская городская повестка ушла даже не на второй, а на десятый план? Насколько я помню, самый первый протест (14 июля — ред.) в Новопушкинском сквере заявлялся как встреча «кандидатов в депутаты с избирателями». Потом эта встреча закончилась сидячей забастовкой у здания Мосгоризбиркома.
Роман Юнеман: Я отчасти с тобой не соглашусь. То, что сейчас происходит на Трубной, это немного другая история. Я был на самом первом протесте в Новопушкинском сквере и могу сказать, что на 90% это был протест за регистрацию независимых кандидатов в Мосгордуму. Там был лозунг «Горбунова в отставку» (глава Мосгоризбиркома — ред.), что вполне нормально и понятно. Был лозунг «Собянина в отставку», что тоже нормально для городской оппозиции — требовать отставки мэра.
Свят Павлов: А откуда тогда появились мертвые грузины и украинцы?
Роман Юнеман: Дело в том, что фрики, которые предлагают «минуты молчания» по грузинам и украинцам, создают инфоповоды. В итоге получилось так, что эти инфоповоды захватили медийную повестку. Проблема в перекосе освещения событий, потому что СМИ писать каждый день про «Горбунова в отставку» стало неинтересно. Закон переключения внимания.
Свят Павлов: А потом ваши оппоненты из партии власти скажут, что «люди пришли попиариться» и никакая Мосгордума им неинтересна. Уже говорят.
Роман Юнеман: Я думаю, это сознательно все делается, да.
Свят Павлов: А почему тогда ты не сделал нигде официального заявления, что выступаешь исключительно за регистрацию всех независимых кандидатов, но никак не солидарен с политическими взглядами лидеров протеста?
Роман Юнеман: Мне кажется, в подобной ситуации важно не начинать внутренний срач между независимыми кандидатами. Особенно в преддверии очередного митинга. Все равно, несмотря на разницу во взглядах, и я, и эти ребята находимся в оппозиции. А люди же, которые на меня подписаны, знают, что я не про это. Не про грузин.
БОЛЬШАЯ КОМПАНИЯ И ГОСКОНКУРС
Свят Павлов: Давай поговорим о том, как ты пришел в политическую оппозицию. В разделе «биография» на твоем сайте говорится, что еще в 2018 году ты работал стратегическим консультантом в международной консалтинговой компании Boston Consulting Group. Что заставило тебя отказаться от карьеры в крупной международной компании?
Роман Юнеман: Дело в том, что я всегда знал, что буду рано или поздно заниматься политикой. Мне всегда было не все равно, что происходит в нашей стране. У нас так устроено государство, что многие вопросы являются политическими и решить их невозможно, политикой не занимаясь. Изначально я думал, что начну заниматься политикой лет в 35−40, когда у меня будет социальный капитал. Когда я стал работать в BCG, я понял, что работа занимает у меня от 12 до 16 часов в день. Я привык работать много, но когда ты сидишь глубокой ночью и делаешь слайды для презентации, ты задумываешься, зачем тебе вообще все это нужно. Нельзя работать по 16 часов в сутки, если ты не любишь эту работу всем сердцем. Причем все это время проблемы в нашей стране никуда не исчезали. У меня не получилось уйти во внутреннюю эмиграцию.
Свят Павлов: Иначе говоря, Внутреннюю Монголию ты не построил.
Роман Юнеман: В какой-то момент я подумал: а нахрена мне все это нужно? Что мне мешает заниматься тем, чем я хотел заниматься всю жизнь? А ничего. Работа в консалтинге мне очень помогла принять это решение. Я работал над многими крупными проектами. Например, составлял стратегию развития крупного российского ритейлера. Если я могу давать советы гендиректору большой компании, то почему не могу заниматься политикой? Я решил начать заниматься политикой с самого низового уровня, решать проблемы района, в котором я живу (Чертаново — ред.). Но оказалось, что почти любой вопрос районного значения, вплоть до того, где поставить пешеходный переход, все равно превращается в политический, который нельзя решить без административных рычагов. В конце февраля этого года я принял решение идти на выборы в Мосгордуму.
Свят Павлов: Ты участвовал в президентском конкурсе «Лидеры России», где дошел до полуфинала. Мне всегда казалось, что это такая тусовочная история под распил бюджетного бабла. Такой «Селигер 2.0». Я не прав?
Роман Юнеман: Ты не прав. Действительно, этот конкурс проводится администрацией президента. Он проводится потому, что в нашей стране есть кадровый дефицит в средних и высших эшелонах управления. Конкурс рассчитан на людей из частного сектора, 90% участников — это люди не из госкорпораций или правительства. Я в нем участвовал, потому что мне было интересно узнать, как это работает. Сразу скажу, что я не был на финале, не знаю, какие там были принципы отбора победителя. Но на этапах, где я участвовал, все было всерьез. Это такие же тесты, как и в частных компаниях. Если ты выигрываешь, то получаешь образовательный грант на один миллион рублей. Но это не главное, главное, что еще тебя могут куда-то назначить.
Свят Павлов: То есть ты хочешь сказать, что это такая реальная и осязаемая возможность социального лифта?
Роман Юнеман: Скажем, если бы я выиграл конкурс, то меня могли бы назначить каким-нибудь замом губернатора. В целом, мне было отрадно видеть, что все, кто прошел в финал, были действительно сильными участниками. Я смог познакомиться с большим количеством классных людей. Например, с финансовыми директорами частных компаний.
ТАКСИСТЫ-НЕЛЕГАЛЫ И ОБЩЕЖИТИЕ МИГРАНТОВ
Свят Павлов: Затем в начале 2019 года ты основал автономную некоммерческую организацию «Жилищная инициатива», заявленная цель которой была — «решение вопросов ЖКХ, которые волнуют жителей Москвы». Расскажи, какие вопросы ЖКХ ты решал?
Роман Юнеман: Вопросов мы решили не так много, всего провели два десятка консультаций. Изначально, когда мы создавали эту организацию, то хотели решать мелкие проблемы, которые волнуют всех. Это в первую очередь ЖКХ, капремонт, благоустройство. Мы помогали людям составлять жалобы и обращения, сами писали в госорганы. Но есть масса других тем, которые волнуют людей. Например, проблема нелегальных таксистов в Аннино — это не проблема ЖКХ. «Жилищная инициатива» — это не только про коммуналку, но про все локальные проблемы района.
Свят Павлов: Я как раз к этому подвожу. Когда я изучал работу твоей «Жилищной инициативы», то в первую очередь всплыли две истории: борьба с нелегальными таксистами в Аннино и незаконным общежитием в Чертаново. И то, и другое не вопросы ЖКХ. Почему так получилось?
Роман Юнеман: Мы занялись низовыми проблемами как таковыми. Многие из них не относятся к сфере ЖКХ. В процессе работы мы поняли главное — многие проблемы ЖКХ, которые есть, решаются через политику. Да и остальные вопросы местного значения, как те же таксисты в Аннино и общежитие на Днепропетровской улице, тоже решаются через политику.
Свят Павлов: А чем в итоге закончились истории с таксистами и общежитием?
Роман Юнеман: Пока ничем. Я катаю петиции туда-обратно, чиновники меня футболят. В Аннино мы собрали 1,5 тысячи подписи местных жителей против нелегального таксопарка, привлекли к проблеме телевидение, но воз и ныне там. В какой-то момент их стало меньше, когда приехала полиция и стала там дежурить. Но проблема до сих пор не решена. Для решения мне и нужен депутатский статус.
Свят Павлов: В интервью «Ридусу» ты говоришь: «В моей программе нет пунктов о миграционной политике — во многом потому что на уровне Москвы эти проблемы не решаются. Я борюсь с городскими проблемами, которые вижу и решение которых мне под силу». Однако же в твоей программе, размещенной на сайте, все же есть пункт «ужесточение миграционного законодательства». Так как ты будешь бороться за ужесточение миграционного законодательства, если сам же говоришь, что на уровне Москвы эти вопросы не решаются?
Роман Юнеман: Этот пункт я добавил в программу уже после этого интервью. Да, глобально вопрос миграции — это проблема федерального уровня, Мосгордума не может повлиять на миграционное законодательство. Но на уровне Москвы проблема во многом завязана на коммунальные предприятия и строительные компании. Например, есть ГБУ «Жилищник», который нанимает мигрантов. Официально они получают, скажем, 40 тысяч рублей, а на руки 20 тысяч…
Свят Павлов: Да-да, примитивная коррупционная модель.
Роман Юнеман: Все в курсе. Разве что кроме мигрантов. Так вот, когда я говорю об антимиграционной политике на уровне Москвы, то речь идет о конкретных кейсах, в конкретном районе. О тех же нелегальных таксистах в Аннино, о которых мы говорили сегодня.
Свят Павлов: Став депутатом, ты будешь с этим бороться методом запросов?
Роман Юнеман: Да. Я, конечно, могу выступить с законодательной инициативой, но меня там никто не поддержит, потому что я заведомо буду в меньшинстве. Также у меня будет публичность, с помощью которой я буду привлекать внимание к проблеме миграции. Вообще я не выступаю за то, чтобы построить стену со Средней Азией…
Свят Павлов: Ты выступаешь за визовый режим, правильно?
Роман Юнеман: За визовый режим. Но что, опять же, значит визовый режим? Высококвалифицированные специалисты, люди с хорошим образованием — пожалуйста, трудитесь. Если же речь идет о неквалифицированной рабочей силе, то строго по квотам и под жестким учетом и контролем властей. То есть это обычный визовый режим, который по отношению к той же России действует и у Штатов, и у ЕС.
КАК ПОМОЧЬ ЧЕРТАНОВО?
Свят Павлов: Расскажи, какими будут твои первые инициативы в случае избрания депутатом? Помимо мигрантов-таксистов в Аннино.
Роман Юнеман: В первую очередь это будет тот круг проблем Чертаново, что я выделил за это время. Я начну выстраивать по ним работу. Мне нужно будет создать приемную и запустить работу. Второе — я собираюсь сделать деятельность Мосгордумы публичной, делать те же онлайны заседаний.
Свят Павлов: А если говорить о конкретных проблемах района Чертаново, какие в первую очередь ты попытаешься решить?
Роман Юнеман: Я буду добиваться пересмотра проекта строительства Юго-Восточной хорды на чертановском участке. Затем публичного аудита проекта реконструкции улицы Дорожной и наказания причастных.
Свят Павлов: А что не так с улицей Дорожной?
Роман Юнеман: Из обычной внутрирайонной улицы делают магистраль с четырехполосным движением, что неправильно. Внутри района должны быть тихие и спокойные улицы. Причем на реконструкцию этой улицы уйдут десятки миллиардов рублей, хотя стоить это должно гораздо дешевле. Плюс буду реагировать на текущие проблемы района, например, решать проблемы благоустройства.
Свят Павлов: А ты правды думаешь, что сможешь добиться пересмотра такого дорогого и амбициозного проекта, как строительство Юго-Восточной хорды?
Роман Юнеман: Скажу честно, думаю, что не смогу пересмотреть весь проект. На самом деле этого и не требуется. Нужно перенести строительство на 500 метров от жилых домов.
Свят Павлов: Но это тоже немало.
Роман Юнеман: Сначала кажется, что это не получится. Но раньше я думал, что и собрать подписи у меня тоже не получится.
Свят Павлов: Кстати, о подписях. Насколько я слышал, это не первая твоя избирательная кампания. До этого ты помогал жене избираться в муниципальные депутаты.
Роман Юнеман: Да, моя жена теперь муниципальный депутат в Новой Москве, поселение Кокошкино. Но я просто помогал, а штаб возглавлял Павел Дубравский. Теперь он возглавляет мой штаб.
ПОХОРОШЕЛА ЛИ МОСКВА?
Свят Павлов: Давай вернемся к общегородским историям. Расскажи, как московский активист о своем отношении к деятельности фонда «Городские проекты» Варламова и Каца?
Роман Юнеман: Скорее, позитивно: они сделали много для популяризации урбанизма и комфортной городской среды. Главным образом это просветительский эффект. С их непосредственными проектами я плохо знаком, но из того, что я видел и слышал — то, скорее, положительно. Развитие общественных пространств, общественного транспорта, велодвижения, умное благоустройство — это правильные инициативы. Но бывают у урбанистов и радикальные идеи, которые мне не близки — например, повсеместное введение платных парковок, даже во дворах. В целом городское планирование, городское развитие — это вопрос, где нужно отдельно рассматривать каждый конкретный проект.
Свят Павлов: «Городские проекты» нередко обвиняют в аффилированности с московской мэрией.
Роман Юнеман: Может быть, у меня просто нет информации на этот счет. Скажем так, если мы говорим об аффилированности тех же Каца и Варламова как политиков с мэрией, то это большая проблема. Но если мы говорим о некоммерческой организации фонд «Городские проекты», то я не вижу ничего зазорного в таком сотрудничестве. Тем более, когда они занимаются городским планированием. В конце концов, этим мэрия и должна заниматься.
Свят Павлов: Я понял твою позицию. Как долго ты живешь в Москве?
Роман Юнеман: Я живу в Москве не очень долго. Шесть лет.
Свят Павлов: То есть тебе сложно будет оценить, насколько Москва похорошела при Сергее Семеновиче.
Роман Юнеман: Сразу скажу, что градостроительную политику Собянина я оцениваю негативно. Но я при этом не оппозиционный популист, потому могу сказать, что некоторые перемены оцениваю положительно. Например, отдельные улицы и набережные в центре Москвы стали шире, появилось больше озеленения. В хорошую сторону изменились парки. Но мне не нравится, что при этом были попилены огромные деньги, которые могли быть направлены на то же городское здравоохранение, которое явно недофинансировано. Меня также не устраивает, что в основном программа благоустройства нацелена на центр, а на то же Чертаново все забили (программа «Моя улица» реализуется далеко не только в ЦАО — ред.).
Свят Павлов: Мне кажется, это вечный метафизический диалог людей самих с собой. Зачем нам Чемпионат мира, когда нужны больницы? Зачем Олимпиада в Сочи, когда нужны школы? Зачем программа «Моя улица» в центре, когда нужна поликлиника в Чертаново? Но в реальной России настоящего такого выбора просто нет. Никто не будет строить вместо мегапроектов школы и больницы. Либо красивый центр Москвы, нормальный город Сочи и новые стадионы по всей стране, либо нихуя. Мне кажется, это все же лучше, чем пустыри и папоротники без коррупции.
Роман Юнеман: Смотри, я согласен с тем, что центр Москвы нужно было реконструировать. Но я считаю, что это нужно было делать именно что без коррупции, это принципиальный момент. Можно как ты говорить, что мы многого требуем, но когда-нибудь мы придем к ситуации, когда власть нас действительно услышит.
Свят Павлов: Хорошо, назови конкретные претензии к нынешней мэрии.
Роман Юнеман: Оптимизация школ и больниц, так называемое «укрупнение». От этого страдает качество услуг. Катастрофична для Москвы чрезмерная жилая застройка, особенно точечная и уплотнительная. Если говорить о транспортной политике, то декларируемый вектор мне нравится. Строительство новых веток метро, открытие новых станций, общая модернизация транспорта — это все верно. С другой стороны, фактическое строительство Четвертого транспортного кольца — это большая проблема. Строительство все новых и новых магистралей там, где это совсем не нужно — это то, с чем нам в будущем еще предстоит бороться.
Свят Павлов: А что ты предлагаешь взамен новых магистралей? Платный въезд?
Роман Юнеман: Нет, еще большее развитие общественного транспорта. Например, трамвайной сети. Собянин, когда стал мэром Москвы, декларировал, что трамвайная сеть будет увеличиваться, но на деле были внесены только косметические изменения. Если же говорить о пробках в Москве, то они за время правления Собянина не снизились.
Свят Павлов: Если говорить о мерах по борьбе с пробками, ты поддерживаешь введение платных парковок?
Роман Юнеман: На многих публичных пространствах в центре города это, к сожалению, неизбежная мера. Приходится как-то отсекать, дифференцировать спрос. Однако платную парковку во дворах я не поддерживаю. При этом опять же, деньги от платных парковок нужно пускать не на строительство новых магистралей, а, скажем, на строительство подземных парковок, которых явно в Москве недостаточно.
Свят Павлов: По большому счету ты упрекаешь Собянина в том, что он недостаточно Собянин.
Роман Юнеман: Одно дело слова и лозунги, другое — работает ли это или нет. Путин тоже иногда говорит замечательные вещи, но совсем другое происходит в реальности.
Свят Павлов: Я не то, чтобы апологет творчества Собянина, но мне довелось пожить и при Лужкове. Больше всего мне запомнился платный вход в убитый парк Горького и изуродованная визуальным говном Тверская.
Роман Юнеман: Да я про центр Москвы и не спорю. Мне не нравятся конкретные решения. Помимо тех, что я назвал, мне не нравится расширение Новой Москвы. Это убивает транспортную ситуацию на юге города. Я против еще большей централизации власти. Муниципалитеты сейчас полностью бесправные, по сути все их функции передали префектурам и мэрии. Вопросом установки пешеходного перехода занимается префектура! Это как если бы в Новосибирске вопросы по каждому переходу решал бы лично мэр Новосибирска. Мне не нравится ГБУ «Жилищник», который был тоже создан при Собянине. Это абсолютно варварская коррупционная структура, которая как Карфаген должна быть разрушена. Все эти вещи я не поддерживаю, они должны быть изменены.
Свят Павлов: Одно из самых спорных и показательных решений в эпоху Собянина — это снос самостроя в центре города. Ну или не совсем самостроя. Поддерживаешь ли ты эту меру или это незаконно и наносит непоправимый удар по малому бизнесу?
Роман Юнеман: Сложный вопрос. Эти палатки действительно надо было как-то трансформировать, убирать, переделывать. Это выглядело некрасиво и колхозно. С другой стороны, право частной собственности для меня важное право, в которое я верю. Я считаю, что решать эту проблему нужно было более медленно и менее радикально. Нельзя обходиться с частной собственностью вот так. Это было бы дольше и дороже, но куда правильнее.
Свят Павлов: Ты же догадываешься, кто и откуда были этими частными собственниками?
Роман Юнеман: Да, и как они получали разрешения, тоже догадываюсь. Но все равно нужно было применять дифференцированный подход. Потому что теперь точно так же сносят гаражи на Дорожной улице в Чертаново — резко и не спросив мнения владельцев.
Свят Павлов: Я это все к чему. Разве это решение московской мэрии в некоторой степени не рифмуется с твоими предложениями по нелегальному таксопарку и общежитию мигрантов? Может они тоже частные собственники, и у них есть все необходимые бумажки.
Роман Юнеман: Именно поэтому я выступаю за политическую децентрализацию. У меня в своем конкретном Чертаново есть куда лучшая возможность эффективно разобраться с проблемой, чем все подобные вопросы переносить на уровень префектуры или тем более мэрии. В конечном счете это должно решаться через суд, который должен быть честным и независимым.
Свят Павлов: Мне кажется, ты сейчас описываешь прекрасную Россию будущего, которая пока не очень соотносится с объективной действительностью.
Роман Юнеман: Да, в том, что у нас суд не работает — это вообще краеугольный камень половины проблем в стране. Если бы меня спросили, какую бы одну вещь в России я бы хотел изменить, то это независимый суд. Независимый от исполнительной власти и крупного капитала. И тогда мы начнем жить совсем по-другому.
Свят Павлов: На этой прекрасной ноте предлагаю перейти к блицу. Три лучших правителя в истории России?
Роман Юнеман: Они все будут из Российской империи. Александр II, Екатерина II и Александр I.
Свят Павлов: Навальный или Собянин?
Роман Юнеман: В качестве кого?
Свят Павлов: Мэра Москвы.
Роман Юнеман: При всем уважении, не знаю, может ли Навальный быть хорошим мэром Москвы. Я пришел в политику, чтобы не делать подобного выбора.
Свят Павлов: Какую книгу должен прочитать каждый русский человек?
Роман Юнеман: «Историю России» Шмурло.
Свят Павлов: Крым наш или не совсем?
Роман Юнеман: Крым — крымчан, а они свою волю высказали в 2014-м году.
Свят Павлов: Что ты скажешь, если окажешься перед Собяниным?
Роман Юнеман: Сергей Семенович, отпустите вожжи.
