Эта удивительная история приключилась в начале десятых. Я только закончил универ и первое время путешествовал по московским друзьям и знакомым. Зарплаты начинающего гения правовой аналитики едва хватало на жизнь, потому снять какое-то приличное жилье было совсем не тривиальной задачей.
Но тут подвернулся один сомнительный, но в целом подходящий вариант. Мой бывший сосед по общаге съезжал из своей комнатушки в центре и предложил мне занять его теплое насиженное местечко. Там он прожил около года и периодически жаловался, что ему страшно в это теплое насиженное местечко приводить свою девушку. Я отвечал, что для настоящий любви не бывает преград.
- Короче, там тусуют дикие гопники, конченные алкаши и стремные наркоманы. Впрочем, зная тебя, возможно тебе даже понравится! — так он отрецензировал мое новое жилье.
Когда мы жили с ним вместе, у нас нередко возникали конфликты, как говорят в полицейских сводках, на бытовой почве (хотя в остальном мы прекрасно ладили). Начнем с того, что у меня над изголовьем кровати висел постер с Мэрилином Мэнсоном, а у него с Владом Топаловым из группы Smash. Так они и смотрели друг на друга словно в «Мортал Комбат».
Периодически сосед мне предъявлял, что у нас в комнате почему-то тусуют все «шлюхи, говнари и алкоголики общаги». Я же искренне не понимал, что его не устраивает, и в шутку предлагал мне доплачивать за веселый досуг в приятной компании.
В общем теперь он на мою сложную жилищную ситуацию смотрел не без иронии. Впрочем, комната стоила всего 13к в месяц, располагалась в ЦАО, а вариантов получше не только не было, но они даже и не предвиделись. Так что вскоре я заехал в хату.
Мое новое жилье представляло собой коммуналку, где помимо меня, жила сумасшедшая бабка со своим бойфрендом Саньком. Он был младше ее лет на 20, а по своему по социальному статусу приходился гастарбайтером из Белоруссии. Видимо, Санек вместо положенных 13к расплачивался сексом с бабкой за жилье. А еще ежедневными унижениями и истязаниями.
Дело в том, что каждый вечер Санек приходил бухим. Причем буквально всегда у него находилась уважительная причина. Так, как-то раз он праздновал день рождения Григория Лепса. На следующий день у соседа ощенилась собака. Эти и многие другие знаменательные даты Санек просто не мог не обмыть.
Ну, а потом у меня за стенкой происходил следующий диалог в духе горьковского «На дне»:
- Опять нажрался, пидорас! — гневно шипела бабка.
- Я не пидорас, я человек, — гордо отвечал Санек.
Дальше обычно следовал тяжелый удар. Предполагаю, бабка била Санька своим костылем. После этого Санек начинал громко рыдать.
- Нет, ты пидорас! Пидор белорусский!
- Беларусь хоть не трожь!
Почему-то оскорбления своей малой Родины Санек воспринимал куда более остро, чем когда его просто называли «пидорасом». Настоящим белорусским патриотом был Санек. Впрочем, потом его все равно пиздюлями выгоняли из комнаты, и он уже ломился ко мне, предлагая с ним выпить. Каждый раз я отказывал. Пить с плачущим сорокалетним алкашом тогда мне представлялось слишком депрессивным занятием.
Правда, на этом злоключения Санька не заканчивались. Дело в том, что была еще и третья, пустующая комната. Туда периодически наведывался сын бабки, 30-летний гопник. Обычно с ним была его подружка, которая выглядела как школьница. Возможно, она и была школьницей.
Они бухали, курили гашиш (никогда так не делайте), а потом громко трахались. Затем в отношениях пары наступал кризис, и гопник выволакивал свою малолетнюю возлюбленную в коридор, где начинал пиздить. Санька он тоже пиздил. Просто так. Как только увидит его в квартире.
У меня в отношениях с гопником действовал хрупкий пакт о ненападении. Что бы он ни делал и кого бы ни пиздил, я никогда не вмешивался. Если же я кого-то приводил, и мы устраивали громкую безумную тусу на всю ночь, уже не вмешивался гопник. У меня в комнате тоже, как вы уже, наверное, догадались, могло происходить всякое.
Признаться честно, я был достаточно бессердечным молодым человеком. Бедные и заброшенные люди (а именно таковым я себя тогда и ощущал) редко проявляют сострадание друг к другу. Они стараются поскорее вцепиться в жизнь, расталкивая локтями братьев и сестер по несчастью. Сострадание — удел богатых и довольных собой.
Потому мне было совсем не жаль ни Санька, ни школьницу. Ведь, как говорил господин Ямамото, у каждого свой путь. Однако многие мои гости были куда более сердобольными людьми. Так, один мой приятель даже придумал хитрую многоходовочку. Хитрая многоходовочка заключалась в том, чтобы толпой отпиздить гопника и отжать у него телку.
Мне этот план показался слишком авантюрным. Тем более, девка вела такой образ жизни, что наверняка болела всеми венерическими заболеваниями, известными человечеству. Так что мы ограничились лишь тем, что на время спрятали ее в моей комнате от побоев. Хотя однажды карма все-таки настигла гопника.
Как-то ночью я проснулся от громкого стука в дверь. На пороге стоял гопник с разбитым ебалом:
- Сосед! Пойдем мстить!
- Чего? Кому?
- Меня отпиздили в моем же подъезде! В подъезде, где я родился! Этого нельзя спускать с рук!
- Ну вызови ментов.
- Ты что, хочешь, чтобы я мусорнулся!
- Ничем не могу помочь, — закончил я, захлопнув дверь.
Помню, тогда гопник на меня смертельно обиделся и даже пару недель не разговаривал. Хотя меня это, как вы понимаете, не сильно расстраивало. Все же собеседником он был не из приятных.
Тем временем, жизнь в сатанинской квартире шла своим беспокойным чередом. Санек в целях уюта принес откуда-то кошку. Кошка, не долго думая, начала массово и бесконтрольно рожать. Вскоре по коммуналке бегала целая толпа блохастых, за которыми никто никак не следил.
Котиков мне было гораздо более жаль, чем школьницу и Санька, так что я их иногда подкармливал. Теперь меня каждый раз дома ждала целая стая голодных котов, которая буквально набрасывалась, как только я открывал дверь. Моим любимцем был котенок Исаак. Я ценил в нем животную хитрость и бытовой интеллект. Он никогда ничего не выгрызал из рук, а прагматично добивался своего куска лаской и урчанием.
Всем моим друзьям очень полюбилась эта квартира. Она была настоящим приютом для мятежной души. Проще говоря: творить там можно было все что угодно. Вообще. Думаю, если бы мы стены расписали собственным калом с кровью, то никто бы из постоянных жильцов этого даже и не заметил. Так, однажды, мы там организовали голую вечеринку. Почти что в стиле Ивлеевой. Только лучше.
Вечер начинался достаточно поэтично. Друзья друзей нас пригласили на какое-то оппозиционное мероприятие с просмотром оппозиционного фильма (напомню, на дворе где-то 2012-й год). Мы справедливо решили, что на оппозиционное мероприятие с просмотром оппозиционного фильма просто стыдно приходить трезвыми и пошли пить водку под памятником Рахманинову на Страстном бульваре.
В действительности либеральная тусовка оказалась настолько тухлой, что мы быстро забили на кровавый режим и пошли гулять по цветущей вечерней Москве. В «Перекрестке» на Тверской наша подруга зачем-то спиздила дыню, притворившись беременной. Раз уж такая удача, мы пошли есть дыню на Красную площадь.
На Красной площади нас едва не приняли. Как вы понимаете, мы не просто жрали там дыню, но и распивали самый экзотичный алкоголь: от дешевого портвейна до «страйков». Но все же нам удалось скрыться от меча правосудия. Конечно, после всех этих приключений все поехали ко мне на квартиру.
Там вечеринка продолжалась, но синька начала стремительно заканчиваться. Другая наша подруга, которая не была беременна дыней, предложила пойти голыми в магаз (на улице шел проливной дождь). В итоге парни разделись до трусов и девушки тоже до трусов (без лифчика). К счастью, тогда еще не существовало уличных камер, «Базы» и «Мэша», так что подробности этого голого похода за бухлом навсегда останутся в тумане истории.
Но дома нас настигла новая проблема. Оказалось, что я забыл ключ в комнате, так что пришлось будить Санька. К счастью, это было несложно. По традиции Санек спал отпизженный в ванной и был очень рад лицезреть толпу девок с сиськами. Магическим образом Санек справился с дверью с помощью то ли откуда-то взявшегося дубликата, то ли чистого волшебства. И мы радостно вломились в мою комнату, тут же наступив в кошачье говно диверсанта Исаака.
Впрочем, у привычки Санька спать в ванной была и обратная сторона медали. Однажды ко мне приехала подружка, которую я как-то подобрал на лавочке в районе Патриарших. Я запамятовал ей рассказать, что живу не совсем один. Ну или просто постеснялся. Так что когда она в костюме Евы пошла в душ (санузел был, конечно, общий), то была несколько шокирована:
- Свят, блядь, что у тебя за мужик в ванной?!
Я немедленно подорвался из комнаты. В душевой вальяжно развалился Санек и игриво щурился.
- А, да это ж Санек! Санек, будь другом, съеби нахуй. Девушке в душ нужно.
Потом еще с месяц — два она у меня с подъебочкой так спрашивала, а будет ли у меня дома Санек. И в противном случае угрожала не приехать. Но, конечно, всегда приезжала. Ведь для настоящей любви даже Санек не преграда.
Так прошел год. Обитатели сатанинской квартиры за этой время пускай мне и не стали родными, но я их начал воспринимать просто естественной частью ландшафта моей жизни. Как старый тополь за окном или вечная яма во дворе. Так что я уже даже не замечал, если кто-то отпизженный или обгеренный валяется в коридоре. Просто перешагивал и шел по своим делам. Что они мне сделают? Я у себя дома.
Человек рано или поздно привыкает ко всему. Как таракан. Но дальше начались уже натурально казни египетские. Нет, земноводные не стали сыпаться с потолка, а потоки крови течь из крана. Хотя даже и такому развитию событий я не удивился. Ведь в сатанинской квартире могло произойти все что угодно.
Все что угодно и произошло. Там завелись полчища блох. Я не знаю, занесли ли их коты или они сами собой совершили нападение, словно Гитлер, без объявления войны. С блохами я сражался отважно и неистово. Отмыл и задихлофосил всю квартиру, всех котов и едва ли не всех жильцов. Но результат был примерно такой же, как и у немцев при Ипре — невнятный.
Тут я понял, что произошло божественное вмешательство, и, наверное, это просто знак свыше — пора съезжать. Свою войну блохам я полностью проиграл и безоговорочно капитулировал. Надеюсь, остальных обитателей квартиры они не сожрали заживо. Впрочем, и этому я бы не удивился тоже.
С тех прошло уже больше 10 лет. Как-то я шел мимо своего старого окна, а в нем все также горел свет. Надеюсь, новому жильцу там так же весело и почти не страшно, как было когда-то мне. А еще надеюсь, что Санек все еще жив и его больше никто не пиздит.
Наверное, сейчас я бы с ним выпил.
